Ганс Христиан Андерсен

Гречиха

----------------------------------------------------------------------------

     Перевод А.Ганзен

----------------------------------------------------------------------------



     Часто,  когда после  грозы идешь  полем,  видишь,  что  гречиху опалило

дочерна,  будто по ней  пробежал огонь;  крестьяне  в таких случаях говорят:

"Это ее опалило молнией!" Но почему?

     А вот что я  слышал  от воробья, которому рассказывала  об этом  старая

ива, растущая  возле  гречишного  поля - дерево  такое большое, почтенное  и

старое-  престарое,  все  корявое, с  трещиною посредине.  Из трещины растут

трава и ежевика; ветви дерева, словно длинные зеленые  кудри, свешиваются до

самой земли.

     Поля вокруг ивы были  засеяны рожью,  ячменем и овсом - чудесным овсом,

похожим,  когда  созреет,  на   веточки,   усеянные  маленькими  желтенькими

канарейками. Хлеба стояли  прекрасные,  и чем полнее  были колосья, тем ниже

склоняли они в смирении свои головы к земле.

     Тут  же, возле  старой ивы, было поле  с  гречихой; гречиха не склоняла

головы, как другие хлеба, а держалась гордо и прямо.

     -  Я не беднее хлебных  колосьев! -  говорила  она. - Да к тому же  еще

красивее. Мои цветы не уступят цветам яблони. Любо-дорого посмотреть! Знаешь

ли ты, старая ива, кого-нибудь красивее меня?

     Но ива только качала головой, как бы желая сказать: "Конечно,  знаю!" А

гречиха надменно говорила:

     - Глупое дерево, у него от старости из желудка трава растет!

     Вдруг поднялась страшная непогода;  все полевые цветы свернули лепестки

и склонили свои головки; одна гречиха красовалась по-прежнему.

     - Склони голову! - говорили ей цветы.

     - Незачем! - отвечала гречиха.

     - Склони голову, как мы! - закричали ей колосья. - Сейчас промчится под

облаками ангел  бури! Крылья  его доходят до самой  земли!  Он  снесет  тебе

голову, прежде чем ты успеешь взмолиться о пощаде!

     - Ну, а я все-таки не склоню головы! - сказала гречиха.

     -  Сверни  лепестки и  склони  голову! - сказала ей и  старая ива. - Не

гляди на молнию, когда она раздирает облака! Сам человек не дерзает этого: в

это время можно заглянуть  в самое  небо господне, а  за такой  грех господь

карает человека слепотой.  Что же ожидает тогда нас? Ведь мы, бедные полевые

злаки, куда ниже, ничтожнее человека!

     -  Ниже? -  сказала  гречиха. - Так  вот же я возьму и загляну  в  небо

господне!

     И она  в самом  деле  решилась на  это в своем горделивом упорстве. Тут

такая  сверкнула  молния,  как  будто  весь  мир  загорелся,  когда же снова

прояснилось, цветы и хлеба, освеженные и омытые дождем,  радостно  вдыхали в

себя мягкий,  чистый воздух. А гречиха была вся опалена молнией, она погибла

и никуда больше не годилась.

     Старая ива тихо шевелила  ветвями  на ветру; с  зеленых  листьев падали

крупные дождевые капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его:

     - О чем ты? Посмотри, как славно кругом, как светит солнышко, как бегут

облака!  А  что за аромат несется от цветов и  кустов! О  чем же ты плачешь,

старая ива?

     Тогда  ива  рассказала им о  высокомерной гордости и  о казни  гречихи;

гордость  всегда ведь бывает наказана. От  воробьев же услышал эту историю и

я: они прощебетали мне ее как-то  раз  вечером, когда я просил их рассказать

мне сказку.