Альфред Бестер
Аттракцион
Перевод В. Баканова
Я пощекотал ее ножом; порезы на ребрах не опасны, но
весьма болезненны. Ножевая рана сперва побелела, затем
покраснела.
- Слушай, дорогая. - (Я забыл ее имя.) - Вот что у меня
для тебя есть. Взгляни- ка. - Я помахал ножом. -
Чувствуешь?
Я похлопал ее лезвием по лицу. Она забилась в угол тахты
и начала дрожать. Этого я и ждал.
- Ну, тварь, отвечай мне.
- Пожалуйста, Дэвид, - пробормотала она.
Скучно. Неинтересно.
- Я ухожу. Ты вшивая шлюха. Дешевая проститутка.
- Пожалуйста, Дэвид, - повторила она низким голосом.
Никаких действий!.. Ладно, дам ей еще один шанс.
- Считая по два доллара за ночь, за мной двадцать.
Я выбрал из кармана деньги, отсчитал долларовые бумажки и
протянул их. Она не шевельнулась. Она сидела на тахте,
нагая, посиневшая, не глядя на меня. Н-да, скучно. И
представьте себе - в любви, как зверь, даже кусалась.
Царапалась, как кошка. А теперь...
Я скомкал деньги и бросил ей на колени.
- Пожалуйста, Дэвид.
Ни слез, ни криков... Она невыносима. Я ушел.
Беда с неврастениками в том, что на них нельзя
положиться. Находишь их, работаешь, подводишь к пику... А
они могут повести себя, вот как эта.
Я взглянул на свои часы. Стрелка стояла на двенадцати.
Надо идти к Гандри. Над ним работала Фрейда, и, очевидно,
она сейчас там, ждет кульминации. Мне нужно было
посоветоваться с Фрейдой, а времени осталось немного.
Я пошел на Шестую авеню... нет, авеню Америкас; свернул
на Пятьдесят шестую и подошел к дому напротив Дворца
Мекки... нет, нью-йоркского городского центра. Поднялся на
лифте и уже собирался позвонить в дверь, когда почувствовал
запах газа. Он шел из квартиры Гандри.
Тогда я не стал звонить, а достал свои ключи и принялся
за дверь. Через две или три минуты открыл ее и вошел,
зажимая нос платком. Внутри было темно. Я направился прямо
на кухню и споткнулся о тело, лежавшее на полу. Выключил
газ и открыл окно, пробежал в гостиную и там пооткрывал все
окна.
Гандри был еще жив. Его большое лицо побагровело. Я
подошел к телефону и позвонил Фрейде.
- Фрейда? Почему ты не здесь, с Гандри?
- Это ты, Дэвид?
- Да. Я только что пришел и обнаружил Гандри
полумертвым. Он пытался покончить с собой.
- Ох, Дэвид!
- Газ. Самопроизвольная развязка. Ты работала над ним?
- Конечно. Но я не думала, что он...
- Так улизнет? Я тебе сто раз говорил: Фрейда, нельзя
полагаться на потенциальных самоубийц, вроде Гандри. Я
показывал тебе эти порезы на запястье. Такие, как он,
никогда не действуют активно. Они...
- Не учи меня, Дэвид.
- Ладно, не обращай внимания. У меня тоже все сорвалось.
Я думал, у девицы необузданный нрав, а она оказалась мямлей.
Теперь хочу попробовать с той женщиной, которую ты
упоминала. Бекон.
- Определенно рекомендую.
- Как мне ее найти?
- Через мужа, Эдди Бекона. Попытайся в "Шооне", или в
"Греке", или в "Дугласе". Но он болтлив, Дэвид, любит,
чтобы его выслушали; а у тебя не так уж много времени.
- Все окупится, если его жена стоит того.
- Безусловно. Я же говорила тебе о револьвере.
- Хорошо, а как с Гандри?
- О, к дьяволу Гандри! - прорычала она и повесила
трубку.
Я тоже положил трубку, закрыл все окна и пустил газ.
Гандри не двигался. Я выключил свет и вышел.
Теперь за Эдди Бекона. Я нашел его в "Греке" на
Восточной Пятьдесят второй улице.
- Эдди Бекон здесь?
- В глубине, сзади, - махнул бармен.
Я посмотрел за перегородку. Там было полно народу.
- Который из них?
Бармен указал на маленького человечка, сидящего в
одиночестве за столиком в углу. Я подошел и сел рядом.
- Привет, Эдди.
У него оказалось морщинистое, обрюзгшее лицо, светлые
волосы, бледные голубые глаза. Бекон косо взглянул на меня.
- Что будете пить?
- Виски. Воду. Без льда.
Принесли выпивку.
- Где Лиз?
- Кто?
- Ваша жена. Я слышал, она ушла от вас?
- Они все ушли от меня.
- Где Лиз?
- Это случилось совершенно неожиданно, - произнес он
мрачным голосом. - Я взял детей на Кони-Айленд...
- О детях в другой раз. Где Лиз?
- Я рассказываю. Кони-Айленд - проклятое место. Тебя
привязывают в вагончике, разгоняют и пускают наперегонки с
динозавром. Этот аттракцион будит в людях инстинкты
каменного века. Вот почему дети в восторге. В них сильны
пережитки каменного века.
- Во взрослых тоже. Как насчет Лиз?
- Боже! - воскликнул Бекон. Мы выпили еще. - Да...
Лиз... Та заставила меня забыть, что Лиз существует. Я
встретил ее у вагончиков роллер-костера (1). Она ждала.
Притаилась, чтобы броситься. Паук "Черная вдова". Шлюха,
которой не было.
- Кого не было?
- Вы не слышали об Исчезнувшей любовнице Бекона?
Невидимой Леди? Пропавшей Даме?
- Нет.
- Черт побери, где вы были? Не знаете, как Бекон снял
комнату для женщины, которой не существовало?.. Надо мной
до сих пор смеются. Все, кроме Лиз.
- Я ничего не знаю.
- Нет? - Он сделал большой глоток, поставил стакан и зло
вперился в стол, будто ребенок, пытающийся решить
алгебраическую задачку. - Ее звали Фрейда. Ф-Р-Е-Й-Д- А.
Как Фрейя, богиня весны. Вечно молодая. Внешне она была
вылитая девственница Ботичелли. И тигр внутри.
- Фрейда... Как дальше?
- Понятия не имею. Может быть, у нее нет фамилии, потому
что она воображаема, как мне говорят. - Он глубоко
вздохнул. - Я занимаюсь детективами на телевидении. Я знаю
все уловки - это мое дело. Но она придумала другую. Она
подцепила меня, заявив, что где-то встретила моих детей.
Кто может сказать, кого знает маленький ребенок? Я
проглотил ее приманку, а когда раскусил ее ложь, уже погиб.
- Что вы имеете в виду?
Бекон горько улыбнулся.
- Это все в моем воображении, уверяют меня. Я никогда не
убивал ее на самом деле, потому что в действительности она
никогда не жила.
- Вы убили Фрейду?
- С самого начала это была война, - сказал он, - и она
кончилась убийством. У нас была не любовь - была война.
- Это все ваши фантазии?
- Так мне говорят. Я потерял неделю. Семь дней.
Говорят, что я действительно снимал квартиру, но никого туда
не приводил, потому что никакой Фрейды не существовало. Я
был один. Один. Не было сумасшедшей твари, говорившей:
"Сигма, милый...":
- Что-что?
- Вы слышали: "Сигма, милый". Она так прощалась:
"Сигма, милый". Вот что она сказала мне в тот последний
день. С безумным блеском в девственных глазах. Сказала,
что сама позвонила Лиз и все о нас выложила. "Сигма, милый"
и направилась к двери.
- Она рассказала Лиз? Вашей жене?
Бекон кивнул.
- Я схватил ее и затащил в комнату. Запер дверь и
позвонил Лиз. Та паковала вещи. Я разбил телефон о голову
этой стервы. Я обезумел. Я сорвал с нее одежду, приволок в
спальню и задушил...
- А Лиз?
- В дверь ломились - крики Фрейды были слышны по всей
округе, - продолжал Бекон. - Я подумал: "Это же шоу,
которое ты делаешь каждую неделю. Играй по сценарию!" Я
сказал им: "Входите и присоединяйтесь к убийству".
Он замолчал.
- Она была мертва?
- Убийства не было, - медленно произнес Бекон. - Не было
никакой Фрейды. Квартира на десятом этаже: никаких
пожарных лестниц - только дверь, куда ломились полицейские.
И в квартире никого, кроме меня.
- Она исчезла? Куда? Как? Не понимаю.
Он потряс головой и мрачно уставился на стол. После
долгого молчания продолжил:
- От Фрейды не осталось ничего, кроме безумного сувенира.
Он, должно быть, выпал в драке - в драке воображаемой, как
все говорят. Циферблат ее часов.
- А что в нем безумного?
- Он был размечен двойками от двух до двадцати четырех.
Два, четыре, шесть, восемь... и так далее.
- Может быть, это иностранные часы. Европейцы пользуются
двадцатичетырехчасовой системой. Я имею в виду, полдень -
двенадцать, час дня - тринадцать...
- Не перебивайте меня, - оборвал Бекон. - Я служил в
армии и все знаю. Но никогда не видел такого циферблата.
Он не из нашего мира. Я говорю буквально.
- Да? То есть?
- Я встретил ее снова.
- Фрейду?!
Он кивнул.
- И снова на Кони-Айленде, возле роллер-костера.
Я подошел к ней сзади, затащил в аллею и сказал: "Только
пикни - и на этот раз ты будешь мертва наверняка".
- Она сопротивлялась?
- Нет. Без единой царапинки, свежая и девственная, хотя
прошла только неделя. "Черная вдова", подкарауливающая
мушек. Ей нравилось мое обращение.
- Не понимаю...
- Я понял, когда смотрел на нее, смотрел на лицо,
улыбающееся и счастливое из-за моей ярости. Я сказал:
"Полицейские клянутся, что в квартире никого, кроме меня,
не было. Невропатологи клянутся, что в квартире никого,
кроме меня, не было. Значит, ты - плод моего воображения, и
из-за этого я неделю провел с душевнобольными. Но я знаю,
как ты выбралась и куда ушла".
Бекон замолчал и пристально взглянул на меня. Я ответил
ему прямым взглядом.
- Насколько вы пьяны? - спросил он.
- Достаточно, чтобы поверить во все, что угодно.
- Она прошла сквозь время, - произнес Бекон. - Понятно?
Сквозь время. В другое время. В будущее.
- Что? Путешествие во времени?!
- Именно. - Он кивнул. - Вот почему у нее были эти
часы. Машина времени. Вот почему она так быстро
поправилась. Она могла оставаться там год или сколько надо,
чтобы исчезли все следы. И вернуться - Сейчас или через
неделю после Сейчас. И вот почему она говорила: "Сигма,
милый". Так они прощаются.
- Минутку, Эдди...
- И вот почему она хотела, чтобы дело подошло так близко
к ее убийству.
- Но это ни с чем не вяжется! Она хотела, чтобы ее
убили?
- Я же говорю. Она любила это. Они все любят это. Они
приходят сюда, ублюдки, как мы на Кони-Айленд. Не для того,
чтобы изучать или исследовать, как пишут в фантастике. Наше
время для них - парк развлечений и аттракционов, вот и все.
Как роллер-костер.
- Что вы имеете в виду?
- Эмоции. Страсти. Стоны и крики Любовь и ненависть,
слезы и убийства. Вот их аттракцион. Все это, наверное,
забыто там, в будущем, как забыли мы, что значит убегать от
динозавра. Они приходят сюда в поисках острых ощущений. В
свой каменный век... Отсюда все эти преступления, убийства
и изнасилования. Это не мы. Мы не хуже, чем были всегда.
Это они. Они доводят нас до того, что мы взрываемся и
устраиваем им роллер-костер.
- А Лиз? - спросил я. - Она верит в это?
Он покачал головой.
- У меня не было возможности ей рассказать. Шесть
прекрасных футов ирландской ярости. Она забрала мой
револьвер.
- Это я слышал, Эдди. Где Лиз теперь?
- На своей старой квартире.
- Миссис Элизабет Бекон?
- Уже не Бекон. Она живет под девичьей фамилией.
- Ах, да. Элизабет Нойес?
- Нойес? С чего вы взяли? Нет. Элизабет Горман. - Он
воскликнул: - Что? Вы уже уходите?!
Я посмотрел на свой измеритель времени. Стрелка стояла
между двенадцатью и четырнадцатью. До возвращения еще
одиннадцать дней. Как раз достаточно, чтобы обработать Лиз
и толкнуть ее на определенные действия. Револьвер-это
кое-что... Фрейда права. Я встал из-за стола.
- Пора идти, Эдди, - произнес я. - Сигма, приятель.
------------------------------------------------------
1) - Роллер-костер - американские горки.