Роберт Шекли

                        Тело

                                    Перевод В. Буки


Файл с книжной полки Несененко Алексея
Открыв глаза, профессор Мейер увидел беспокойно склонившихся над ним трех молодых хирургов. Внезапно ему пришло в голову, что они действительно должны быть очень молоды, чтобы решиться, на что решились; молоды и Дерзки, не обременены закостенелыми штампами и мыслями; с железной выдержкой, железным самообладанием. Его так поразило это откровение, что лишь через несколько секунд он понял, что операция прошла успешно. - Как вы себя чувствуете, сэр? - Все хорошо? - Вы в состоянии говорить, сэр? Если нет, качните головой. Или мигните. Они жадно смотрели. Профессор Мейер сглотнул, привыкая к новому небу, языку и горлу. Наконец он произнес очень сипло: - Мне кажется... Мне кажется... - Ура! - закричал Кассиди. - Фельдман, вставай! Фельдман соскочил с кушетки и бросился за очками. - Он уже пришел в себя? Разговаривает? - Да, он разговаривает! Фредди, мы победили! Фельдман нашел свои очки и кинулся к операционному столу. - Можете сказать еще что-нибудь, сэр? Все, что угодно. - Я...Я... - О боже, - выдохнул Фельдман. - Кажется, я сойду с ума. Трое разразились нервным смехом. Они окружили Фельдмана и стали хлопать его по спине. Фельдман тоже засмеялся, но затем зашелся кашлем. - Где Кент? - крикнул Кассиди. - Он удерживал осциллограф на одной линии в течении десяти часов. - Отличная работа, черт побери! Где же он? - Ушел за сэндвичами, - ответил Люпович. - Да вот он. - Кент,все в порядке! На пороге появился Кент с двумя бумажными пакетами и половиной бутерброда во рту. Он судорожно сглотнул. - Заговорил?! Что он сказал? Раздался шум, и в дверь ввалилась толпа людей. - Уберите их! - закричал Фельдман. - Где этот полицейский? Сейчас никаких интервью! Полицейский выбрался из толпы и загородил вход. - Вы слышали, что говорят врачи, ребята? - Нечестно, это же сенсация! - Его первые слова? - Что он сказал? - Он действительно превратился в собаку? - Какой породы? - Он может вилять хвостом? - Он сказал, что чувствует себя отлично, - объявил полицейский, загораживая дверь. - Идем, идем, ребята. Под его растопыренными руками прошмыгнул фотограф. Он взглянул на операционный стол и пробормотал: - Боже мой! Кент закрыл рукой объектив, и в этот миг сработала вспышка. - Какого черта?! - взревел репортер. - Вы счастливейший обладатель снимка моей ладони, - саркастически произнес Кент. - Увеличьте его и повесьте в музее современных искусств. А теперь убирайтесь, пока я не сломал вам шею. - Идем, ребята, - строго повторил полицейский, выталкивая газетчиков. На пороге он обернулся и посмотрел на профессора Мейера. - Просто не могу поверить! - прошептал он и закрыл за собой дверь. - Мы кое-что заслужили! - воскликнул Кассиди. - Да, это надо отметить! Профессор Мейер улыбнулся - внутренне, конечно, так как лицевая экспрессия была ограничена. Подошел Фельдман. - Как вы себя чувствуете, сэр? - Превосходно, - осторожно произнес Мейер. - Немного не по себе, пожалуй... - Но вы не сожалеете? - перебил Фельдман. - Еще не знаю, - сказал Мейер. - Я был против из принципа. Незаменимых людей нет. - Есть. Вы. - Фельдман говорил с горячей убежденностью. - Я слушал ваши лекции. О, я не претендую на понимание и десятой части, математическая символика для меня только хобби. Но ваши знаменитые... - Пожалуйста, - выдавил Мейер. - Нет, позвольте мне сказать, сэр. Вы продолжаете труд, над которым бился Эйнштейн. Никто больше не в состоянии закончить его. Никто! Вам нужно было еще пару лет существовать в любой форме. Человеческое тело пока не хочет принимать гостя, пришлось искать среди приматов... - Не имеет значения, - оборвал профессор. - В конце концов, главное - интеллект. У меня слегка кружится голова... - Помню вашу последнюю лекцию в Гарварде, - сжав руки, продолжал Фельдман. - Вы выглядели таким старым! Я чуть не заплакал - усталое изможденное тело... - Не желаете выпить, сэр? - Кассиди протянул стакан. Мейер засмеялся. - Боюсь, мои новые формы не приспособлены для стаканов. Лучше блюдечко. - Ох, - вырвалось у Кассиди. - Правильно! Эй, несите сюда блюдечко! - Вы должны нас простить, сэр, - извинился Фельдман. - Такое ужасное напряжение. Мы сидели в этой комнате почти неделю, и сомневаюсь, что кто-нибудь из нас поспал восемь часов за это время. Мы чуть не потеряли вас... - Вот! Вот блюдечко! - вмешался Люпович. - Что предпочитаете, сэр? Виски? Джин? - Просто воду, - сказал Мейер. - Мне можно подняться? - Позвольте... - Люпович легко снял его со стола и опустил на пол. Мейер неуверенно закачался на четырех ногах. - Браво! - восторженно закричали врачи. - Мне кажется, завтра я смогу немного поработать, - сказал Мейер. - Нужно придумать какой-нибудь аппарат, чтобы я смог писать. По-моему, это не сложно. Очевидно, возникнут и другие проблемы. Пока мои мысли еще не совсем ясны.... - Не торопитесь. - О, только не это! Нам нельзя потерять вас. - Какая сенсация! - Мы напишем замечательный отчет! - Совместно, или каждый по своей специализации? - И то, и другое. Они никогда не насытятся. Это же новая веха в... - Где здесь ванная? - спросил Мейер. Врачи переглянулись. - Зачем? - Заткнись, идиот. Сюда, сэр. Позвольте я открою вам дверь. Мейер следовал за ними по пятам, всем существом ощущая легкость передвижения на четырех ногах. Когда он вернулся, горячо обсуждались технические аспекты операции. - ... никогда не повторится. - Не могу с тобой согласиться. Все, что удалось однажды... - Не дави философией, детка. Ты отлично знаешь, что это чистая случайность. Нам дьявольски повезло. - Вот именно. Био-электрические изменения необратимы... - Он вернулся. - Ему не следует много ходить. Как ты себя чувствуешь, миляга? - Я не миляга, - прорычал профессор Мейер. - И между прочим, гожусь вам в дедушки. - Простите, сэр. Мне кажется вам лучше лечь. - Да, - произнес Мейер. - Мне что-то нехорошо. В голове звенит, мысли путаются... Они опустили его на кушетку, обступили тесным кольцом, положив руки друг другу на плечи. Они улыбались и были очень горды собой. - Вам что-нибудь надо? - Все что в наших силах... - Вот, я налил блюдце воды. - Мы оставили пару бутербродов. - Отдыхайте, - сказал Кассиди. Затем он непроизвольно погладил профессора Мейера по длинной, с атласной шерстью, голове. Фельдман выкрикнул что-то неразборчивое. - Я забыл, - смущенно произнес Кассиди. - Нам надо следить за собой. Он ведь человек. - Конечно, я знаю. Просто я устал... Понимаете, он так похож на собаку, что невольно... - Убирайтесь отсюда! - приказал Фельдман. - Убирайтесь! Все! Он вытолкал их из комнаты и вернулся к профессору Мейеру. - Могу я что-нибудь для вас сделать, сэр? Мейер попытался заговорить, утвердить свою человеческую натуру, но слова давались с большим трудом. - Это никогда не повторится, сэр. Я уверен. Вы же... вы же профессор Мейер! Фельдман быстро натянул одеяло на дрожащее тело Мейера. - Все в порядке, сэр, - проговорил он, стараясь не смотреть на трясущееся животное. - Главное - это интеллект! Мозг! - Разумеется, - согласился профессор Мейер, выдающийся математик. - Но я думаю... не могли бы вы меня еще раз погладить?